Итоги пресс-конференции М.Ходорковского в Берлине
Бывший политзаключенный №1, а ныне самый любимый в Германии россиянин рассказал о своих планах на будущее, отношении к главному оппоненту и не стремящихся к демократии согражданах.
М.Б. по-прежнему выбирает для своих целей места, идеальные с точки зрения символики и времени. Его берлинская пресс-конференция прошла в музее «Контрольно-пропускной пункт Чарли» — как пишет Spiegel, «граница между свободой и несвободой» (на этом месте скажем наше традиционное «ох уж эти журналисты»). В октябре 1961 года там в нескольких метрах друг от друга стояли советские и американские танки, готовые к началу Третьей мировой.
Ещё в 11 часов дня по немецкому времени (14 часов мск) Ходорковский пригласил для беседы избранных журналистов (New York Times, «Guardian», «Le monde», Spiegel). Собравшимся он сказал:
«Я вижу много знакомых лиц. Вы — мой мост к свободе».
Ходорковский одет в костюм голубого цвета и белую рубашку. Он выглядит отдохнувшим — и очень-очень счастливым.
«Я не буду бороться за политическую власть».
…Но М.Б. хочет заниматься правами других «политзаключенных» в России. И, похоже, только их:
«Россия заслуживает право быть настоящей демократией. [Впрочем,] это не нравится не только руководству страны, но и российскому обществу».
В сегежской колонии за Ходорковским велось круглосуточное наблюдение:
«Камеры были над моей кроватью и над моим письменным столом. Каждая встреча также записывалась».
«Я благодарен Путину»
Разумеется, речь зашла и о главном политическом оппоненте Ходорковского — президенте России Владимире Путине. С губ М.Б. срываются трудные, не желанные слова:
«Я рад его решению. Я долго об этом думал. В конце концов, за том, что я так долго просидел в заключении, отвечает он».
О самом президенте России Ходорковский говорит:
«Путин — сложный человек».
Как удалось прожить десять лет в заключении? Ходорковский говорит — когда было грустно, когда его «немножко» одолевала депрессия, он просто старался не принимать всё лизко к сердцу.
«ГУЛАГ в прошлом»
Ходорковский не сгущает красок: «гулага», о котором при встрече М.Б. писали газетчики из Bild, уже нет. Исправительная система может давить на человека,
«… но это больше не советский ГУЛАГ».
«Эксцессы» бывают, но в целом никто не страдает от голода и холода.
Мой арест, говорит Ходорковский, стал символом перехода к авторитарной политике. Ждать ли, что его освобождение станет началом поворота к либеральному курсу, российской Wende? «Я так не думаю», говорит освобожденный, а Spiegel напоминает: Ходорковский вышел на свободу «на основании принципов гуманности» в ответ на собственную просьбу.
Что дальше?
Пока определенности нет:
«Я ещё не решил, где будет жить семья». Жена Ходорковского Инна уже вылетела в Берлина. Она — мать троих детей Михаила; кроме того, у него есть и сын от первого брака — живущий в Нью-Йорке 27-летний Павел.
Денег, которые есть у Ходорковского, на жизнь хватит, в бизнес М.Б. возвращаться не собирается. Некогда обладавший восьмимиллиардным состоянием Михаил Борисович уверяет: футбольных клубов покупать не буду.
Не злой, а благодарный
Достаточного взглянуть на фотографии, чтобы понять очевидное — Ходорковский счастлив. Что у него на душе? Две цитаты:
«Такой же, как и был» — Павел Ходорковский
«Без ненависти, без обидных слов — при своем первом общении с журналистами Ходорковский в первую очередь хочет сказать «Спасибо» — Bild
